Она глядела на него мягким, напряженным взглядом. Хотя на них нелегко играть. У вас с собой ваш рожок? Я предпочитаю его не возить с собой. Инструменты плохо переносят поездки, вы же понимаете. Но с ним не все было в порядке, ему хотелось разорвать ее надвое. Вы выглядите таким старым. Голос ее звучал тихо, чуть дрожа.
Костяшки пальцев, державших футляр со скрипкой, побелели от напряжения. Джон попытался облизнуть губы, обнаружив, что они чуть не лопаются от сухости. В его памяти возникли лица других детей. В те дни где угодно можно было найти бездомных, никому не известных детей. Лишение человека жизни постепенно потеряло для него свое значение. Он больше не помнил, сколько убийств у него за спиной.
Она высосала из него последнюю каплю человечности и бросила его на пороге смерти, пред лицом того, что он совершил. Присядьте, услышал он свой голос, мы побеседуем о музыке, в разводе ру сайт знакомств они не вернутся. Его рука коснулась скальпеля в кармане в то мгновение, когда она приняла приглашение и переступила порог. Отчаянный вопль вырвался из ее горла, глухим эхом прокатившись по всему дому. Гибкое тело извивалось, она царапалась и била его морщинистое лицо. Он вытаскивал скальпель, одной рукой скручивая ее волосы, не давая ей подняться с пола. Она молотила руками, царапая пол, стучала ногами и чрезвычайно громко визжала. Чертов скальпель застрял в кармане. Она вцепилась зубами ему в руку, с легкостью прокусив иссохшую кожу. Глаза ее закатились, когда она увидела рану.
Черный поток хлынул из ее рта. Джон отпрянул, и, воспользовавшись моментом, она проворно поползла, стараясь добраться до двери. Он прыгнул на нее, выдрав наконец скальпель из кармана. Только одно чувство жило в нем сейчас и управляло всеми его действиями голод.
Рот его раскрылся, он уже ощущал ее вкус. Он еле сдерживал себя сейчас, чтобы не заскрипеть зубами, как изголодавшийся пес. Она лежала на спине и, отталкиваясь ногами, старалась отъехать от него. Он схватил ее за лодыжку, пытаясь удержать. Она резко стала молотить его по руке. Он вонзил ей скальпель над ключицей. От боли она откинула голову назад и дико завизжала, но он уже лежал на ней. Воздух с шумом вырвался из ее легких. Тело ее корчилось в агонии, язык высунулся наружу, глаза затуманились. Широко открыв рот, он накрыл им рану.
Это было больно, как и всегда. После, казалось, бесконечных его стараний брызнула наконец кровь, наполняя его огненным пламенем обновления. Он втягивал ее в себя изо всех сил, до последней капли. И лишь тогда, когда не осталось ничего, кроме хрустящей на губах корки, он остановился. Тело его обрело долгожданную расслабленность и легкость, мозг прояснялся. Вино, казалось, содержало миллион изысканнейших ароматов, и каждый из них он ощущал по отдельности. Это было так прекрасно, что он разрыдался. Он закрыл лицо руками, ощущая мягкость и теплоту кожи. Улегшись на диван, закрыл глаза.